«Борьба за чтение обречена». Галина Юзефович

персональное. Сейчас, на мой взгляд, маятник сдвинулся в сторону персонального. Это не значит, что через пару лет или через пару десятков лет он не вернется к темам более глобальным и всеобщим.

— Какие примеры это подтверждают?

— Например, в 2018 году многие люди читали и обсуждали книгу Евгении Некрасовой «Калечина-Малечина». Она в общемировом тренде: это история про несчастливое, трудное, болезненное детство и про то, чем оно чревато.

Роман Евгения Водолазкина «Брисбен» про персональную историю — взросление, слом эпох, кризис перехода от частной жизни к публичности и славе. Если «Авиатор» того же Водолазкина был выстроен вокруг коллективной травмы, беды и переживания, то «Брисбен» — движение вглубь, в сторону индивидуального, персонального.

Замечательный роман Дмитрия Глуховского «Текст» 2017 года — там есть социальная проблематика и разговоры об общественно-важных вещах, но, в первую очередь, это все-таки история слома внутри человеческой души. Социальная беда становится персональной травмой и осмысляется через нее.

Или замечательная книга Ксении Букши «Открывается внутрь». Для меня это лучшая книга прошлого года, которая вся насквозь построена на сильных частных историях без попытки какой-либо глобализации и обобщения.

— Длинные и короткие списки литературных премий — «Ясной поляны», «Нацбеста» и других — это всегда мастрид?

— Литературные премии, как мне кажется, феномен (или, если угодно, реликт) XX и первого десятилетия XXI века. Их значимость падает. Причина в том, что люди перестали реагировать на месседжи, обращенные ко всем, urbi, так сказать, et orbi, на глобальную повестку. Повестка сегодня становится все более и более дробной, частной, индивидуальной, поэтому каждый человек теперь сам себе литературная премия.

Главная задача премий — влияние на читателя. А он потихоньку перестает к ним прислушиваться и на них ориентироваться. В хорошем варианте литературная премия фиксирует очевидное. В плохом — попадает в белый свет как в копеечку, вообще ни с чем не коррелирует.

Сейчас короткие и длинные списки литературных премий можно использовать в качестве дополнительного навигационного инструмента, но совершенно точно не следует к ним относиться как к мастриду. Почти никто к ним так и не относится. Боюсь, что время величия литературных премий в прошлом.

— Они для узкого круга?

— Нет, я совсем не имела в виду, что литературные премии — это какой-то «междусобойчик» для своих. Они вполне себе для всех, но не в статусе «мастрид». Инструмент навигации в ряду других. И точно не какой-то окончательный вердикт.