Протоиерей Александр Соловьев — о лечении алкоголизма и духовной помощи

раньше, чем я. Средний брат у нас инженер. Я — врач.

В медицинский я поступил не сразу. На собеседовании сказал, что сын священника. А на дворе 1977 год, и коммунизм — рукой подать, а тут я — не пионер и не комсомолец. Отчасти связываю свое непоступление с этим. Но и экзамен один сдал на три. Тогда меня заело, я поступил в медицинское училище, закончил его с отличием и все-таки поступил в институт. Но в анкете про родителей написал, что они пенсионеры.

Никогда особенно не задумывался, кем бы хотел стать. Это не мечта. Психиатрию как специализацию выбрал не потому, что это мне очень нравилось изначально. Интерес к ней пришел со временем. Супруга моя тоже врач-психиатр.

— В 29 лет вы возглавили психоневрологический интернат. Не рано по возрасту по тем временам? И как так получилось?

— Все это дело случая, хотя я склонен называть это провидением. Никакой «мохнатой лапы» у меня не было. Иваново увидел, когда приехал в первый раз в институт — ни связей, ничего такого.

На тот момент уже была семья, мне нужно было ее обеспечивать. Я уходил из дома, когда они еще спали, возвращался — уже спали. На трех работах, с утра — на смене участковым психиатром, вечером — на телефоне доверия.

В этом интернате сначала работал врачом по совместительству, а потом директор этого учреждения ушел на повышение, ему нужна была замена.

Интернат на 650 мест. Число проживающих иногда доходило до 700. На тот момент его из общего типа переводили в статус психоневрологического. Однако реально ничего для этого сделано не было — ни палат для наблюдения за острыми больными, ни преемственности лечения. Словом, много нюансов, которые нужно было выстраивать. Работы море, это все походило на один большой…

— Бедлам?

— Это слово вполне впишется в канву нашего разговора. Знаете, что оно означает? В Англии в 1954 году существовала Бетлемская королевская больница. Психиатрическая. Бедлам — от слова «Бетлемская», но немного видоизмененное. Со временем оно стало нарицательным и сегодня означает неразбериху, хаос, безумие.

В общем, на тот момент я активно начал строить то, что было необходимо. Врачебный опыт имелся, я набирался опыта административного.

— Вы работали и во времена Советского Союза, и в современной России практикуете. Меняется ли ситуация с психическим здоровьем?

— Особых наблюдений не делал. Сейчас я все-таки больше в наркологии. Обычно эпоха отпечаток накладывает на все, в том числе и на такие заболевания.

Уверен, что