Протодьякон Андрей Кураев не видит в акции Pussy Riot повода для раскола в обществе

вас в душе горит закон «око за око, зуб за зуб». Ваше право! Но, тогда, может быть, вы честно скажете, что на самом деле вы хотите остаться в мире Ветхого завета.

- Чем строже наказание, тем меньше риск того, что акцию повторят…

- Задача любой панк-акции – это известность. Если не хотите, чтобы они повторялись, не надо было этой акции придавать известность, не надо было так бурно реагировать. А раз пошла реакция, и вдобавок, реакция скандальная, значит, риск повторения велик. Если сейчас получилось так, что эти женщины стали для кого-то героинями, значит, найдутся те, кто пожелает пойти этим же «жертвенно-героическим» путем. Мы это проходили до некоторой степени в том же 19-м веке, когда сами по себе казни или аресты террористов-революционеров не очень-то сбавляли популярность революционной идеи. Тут есть своя романтика, своя героика, которая работает. Поэтому я не уверен, что превращая наших обидчиков в «жертв», мы таким путем обеспечим безопасность наших храмов.

- Адвокаты потерпевшей стороны говорят о том, что лозунга «Путина прогони!» не звучало, звучали только, они говорят, нецензурные выражения в адрес Бога, Богородицы и патриарха.

- Вновь говорю, я не вижу Богохульства. Я совсем не против того, чтобы светский суд дал четкую квалификацию этим действиям и даже какое-то наказание. Но я против того, чтобы православные выглядели дебилами. Я не пусек защищаю, я защищаю свою родную любимую Православную Церковь.
Вот, говорят, они совершили святотатство и богохульство. Остановитесь вы, дайте себе отчет в тех словах, что вы говорите! Святотатство – это кража святыни. Они чего-то из храма украли? Нет!
Богохульство – это хула на Бога. Но разве они что-то хулящее про Бога сказали? В песенке, которая там так и не была спета, говорилось «Богородица, стань феминисткой». Такое предложение неприемлемо для православного христианина, но не все неприемлемое есть именно богохульство. Эти женщины сами себя считают феминистками, поэтому их желание видеть Богородицу рядом с собой не включало в себя ругань в адрес Божией Матери. Если уж говорить о мотивах – то богохульного мотива тут явно не было.
Если мы ищем параллели в церковной истории — там идут новгородские полки на тверичей или наоборот, московские на Псков, и при этом каждый молится «Богородица, стань с нами, будь с нами! Будь необоримой стеной, именно нашей крепости, нашему кремлю». Так что же более богохульно? В гражданской войне, междоусобице призывать Богородицу защитить хищные интересы данного князя, который ради обогащения своей казны готов перерезать тысячу-две людей – или же желание видеть Богородицу членом движения