Почему сегодня человек не успевает понять свое место в мире

теории больше шансов быть истинной, нежели у теории аляповатой.

Мироздание красиво само по себе. Любой вещи, которая появляется в мироздании, было бы неплохо походить на свой первоисточник.

– Вот вы говорите про красоту формулы, а как объяснить человеку, который не умеет увидеть эту красоту, для чего нужна физика. Ведь не только для того, чтобы понимать, как тостер работает?

– Физика нам показывает, как устроены звезды, разве это не интересно? Разве не интересно использовать физические законы и понять, что находится под твоими ногами? Откуда берутся законы тяготения? Физика – это еще и практичная вещь. Все научные и технологические достижения, которые мы имеем, – телефоны, планшеты, да вообще много чего – это всё физика твердого тела, красивые задачи, которые решались некоторыми моими товарищами в середине 90-х годов. Эти теории легли в основу технологических изобретений, которыми мы сейчас пользуемся и которые, вне всякого сомнения, меняют мир. Вот зачем нужна физика, а не только для того чтобы знать, как работает тостер. Физика нужна, для того чтобы менять мир.

– Расскажите подробнее о вашей научной деятельности.

– Я учился в Физико-математической школе №18 при МГУ и в Московском физико-техническом институте. После того, как сдал несколько теоретических минимумов, я поступил в теоргруппу Института теоретической физики имени Ландау. Сначала я готовился заниматься теорией поля, это такая поэтика настоящей физики, но помню, как академик Л. П. Горьков сказал нам, что надо заниматься физикой твердого тела, то есть тем, что технологически значимо, с точки зрения вложения денег, реальных инвестиций со стороны человечества. Однако постепенно, как-то исподволь, литература перетянула мой интерес на свою сторону.

– Как-то мне захотелось перечитать что-то веселое, абсолютно без всякого подтекста, без иронии, без поиска смыслов. И в русской литературе я так ничего и не нашла, пришлось взять Вудхауза. Почему у нас так всё серьезно в литературе?

– Думаю, потому что литературоцентричность, когда текст больше, чем текст – внутренне присущее качество русского сознания. В моем понимании русское и еврейское национальные сознания очень родственные, в том плане, что оба они мессианские и литературоцентричность русского сознания наследует такому же историческому примеру, как литературоцентричность еврейского сознания. Текст как просто текст – для русского сознания не совсем интересен.

– Потому и те писатели, произведения которых в той или иной мере можно отнести к юмористическим, на самом деле пишут о серьезном?