Открой окно, умойся, выйди из дома!

зажечь свечу с молитвой мученику Фанурию: иначе его было просто не видно среди кучи хлама, намеренно собранного отовсюду. Или старец Иродион — этот блаженный тащил к себе весь мусор, попадавшийся на пути: пакеты, железки, тряпки, очистки, все, что только можно себе представить, и забивал этим свою келью. Зачем? Вы мне скажите, зачем!

Когда я отправился к нему в первый раз, меня предупредили: он — юродивый, может встретить гостя недружелюбно. Так что подходил я к его келье уже с опаской. И тут слышу — свист, и в меня врезается гнилой апельсин! Добро пожаловать, называется. Гнилой, вонючий апельсин. А затем показался и сам блаженный старец — на голове у него вместо скуфьи красовался чулок, свисавший набок. Такой была наша первая встреча. Избавившись от апельсина, я сел рядом, но старцу было абсолютно все равно, есть с ним рядом кто-то или нет. Я пытался задавать вопросы — ответы его были бессвязны, но среди околесицы неожиданно появлялась Божественная истина. Этот подвижник вел себя так потому, что абсолютно презирал все материальное, и такое поведение не мешало ему быть святым.

Однако если бы я попробовал подражать ему, то просто бы заболел. Обычному человеку такое не под силу — не наша это мера. Поэтому хорошо, когда у человека порядок и вокруг, и внутри него. Если же ограничиваться только внешней стороной — на которую, несомненно, нужно обращать внимание, — а внутреннее оставить как есть, не будет ни радости, ни удовлетворения. Трудиться над душой необходимо, иначе никогда не получишь то, что хочется. Когда же внутри — порядок, то ощущение такое, будто ты в раю.

Помню, какой была келья старца Паисия: бедная, даже убогая обстановка, и нельзя сказать, что там все сияло чистотой, но прибрано там было всегда, и приятный аромат. В углу была скамейка и доска — ее старец использовал при письме; еще была кровать, больше похожая на гроб — старец специально сам сделал себе такую, и вместо матраса там лежали седла, какими навьючивают афонских мулов; стены, черные от сажи — в келье постоянно горели свечи и топилась печь, так как у старца было только одно легкое и суровой афонской зимой ему было трудно дышать; старые иконы, почти потерявшие цвет… Но, думаю, вряд ли можно отыскать дворец, который выдержал бы сравнение с этой убогой кельей.

Я бывал в богатых, роскошных дворцах, когда приезжал в Россию. Одни покои русской императрицы чего стоят! Множество комнат, изысканная обстановка, роскошь и великолепие — но представьте себе, что чувствовала царская семья, когда после революции их заперли посреди этого богатства! Когда сидишь в заточении, а потом тебя еще и убивают, никакая роскошь не утешит и не спасет. А келья старца, бедная и убогая, была настоящим дворцом для тех, кто там оказывался. Как и вифлеемская пещера, где, среди сена и скота, родился Царь царей, Владыка всей твари, Спаситель мира.

Подбор Ксения Айсина pravmir.ru