Об атаках на Церковь 2012 г.

антихристианских кампаниях, включая и современные.
Одновременно на подготовленную средствами массовой информации почву в начале февраля несколько известных блогеров выплеснули материалы, связанные с Церковью – разнообразные, по разным поводам, чтобы посмотреть, на что клюнут. Не на все клевали.
Наши «жрецы свободы», «оракулы либерализма», те, кто писали и науськивали людей на эти акции, кто одобрительно говорил о них и выходил с портретами кощунников – они и людям не помогли, и себя дискредитировали. Я не удивлен, что по некоторым опросам те или иные представители оппозиции стали терять рейтинг. Если они будут защищать клеветников и сами участвовать в этих кампаниях, все это сойдет на нет.
- Вы считаете, что идет именно спланированная атака?
- Если у кого есть подписка на специальные поисковые системы, можно составить график упоминания Церкви и Патриарха в негативном контексте, то мы увидим эти пики. И пусть мне кто-нибудь скажет, это атака или не атака, если до этого так не было.
Во всех этих историях, конечно, выстраивается определенная линия, и наивен тот человек, который ее не видит. Тот, кто набросился в Ставрополье на Крест – это нездоровый человек. Но сколько в нем силы: маленький, худощавый человек ворочал тяжелейшими предметами, раскидал пятерых человек, как маленьких детей. А те, кто разрисовывал свастикой архиерейский дом в Перми или храм Благовещения? Следы от топора, следы от охотничьего ножа – что это?
На иконе святого Прокопия Устюжского — самого чтимого святого Великого Устюга – 4 следа от топора. Такими же следами топора, но только словесными, эмоциональными стала реакция общества.
Я знаю людей, которые, слыша о произошедшем в храме Христа Спасителя, испытывали реальную боль. Они очень близко это восприняли, ведь это то, что для них святее много другого.
- Как вы можете прокомментировать последнюю информационную кампанию против Патриарха?
- Я решил, что не буду давать комментариев о квартире и часах. Мне звонили из сотен изданий – и ни одно из них не дало мой комментарий. А я говорил, что из нашего общества хотят сделать лакеев, чтобы мы в замочную скважину подслушивали, подглядывали, обсуждали в лакейской, как живут наши господа. Это сильные слова, и они бьют в самую точку, в самое сердце.

- Что будет 22 апреля в Москве? Почему молебен, почему не по всем храмам, а в кафедральных соборах?
- 22 апреля православные соберутся у храмов, чтобы помолиться. А что еще делать православным, как не молиться? Это главное их оружие. Количество людей, которые придут на молебен, храм Христа Спасителя не вместит, и потому молебен совершается на улице, чтобы могли прийти все люди. Важно, чтобы была совместная молитва. А вокруг чего собираться – где епископ, там и Церковь. Епископ в воскресенье служит в кафедральном соборе. Люди собираются, потому что знают «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них»…
Не сейчас это придумано. Достаточно посмотреть на летописи. Когда приходили татары, люди выходили и молились и о себе, и о том, чтобы Господь защитил их. Будет собрание для молитвы, это в традиции русского благочестия.
Когда некоторые узнали, что соберутся для молитвы, пресса написала: «Церковь зовет на борьбу», но слова «борьба» не было в заявлении Высшего Церковного Совета. Церковь борется только с грехом.
- Сколько человек приедет на молебен?
- Из многих городов захотели приехать. Кто-то сядет на электричку, кому-то епархия выделит автобусы. Мы не знаем, сколько автобусов, сколько будет людей – может быть 25 000, а может быть 250 000. Нет никакого распоряжения по храмам, сколько человек должно прийти от прихода, и сколько человек придет стоять за веру и Церковь – мы не знаем.

Источник www.pravmir.ru