Кто этот Палама и почему ему такое внимание?

Духе? Есть пост и молитва. Ими побеждается враг, и довольно.

Нет, не довольно. Все помнят драму Одинокого Странника, который искал эту жизнь в Духе и не нашел. В итоге он устроился сторожем на огуречный огород, усыпил свой ум непрерывным повторением Иисусовой молитвы и насладился упрощением своей духовной жизни. Он нашел успокоение не в практическом очищении сердца, а через медитацию. Палама говорил о другом – о жизни в Духе, при которой умная молитва не цель, а средство.

Жизнь в Духе – что это?

Простой пример. Вот история, случившаяся с преподобным Силуаном Афонским. К нему пришли последователи современного ему исихазма и завели разговор об умной молитве и Фаворском свете. Святой спросил гостей-имяславцев из Нового Афона: «Вы в Духе говорите или нет?»

Они оторопели, смешались и ушли. Монахи-«исихасты» не могли себе дать отчет в главном – живут и говорят они в Духе или нет!.. Как может христианин жить не в Духе? Как он может не знать Духа, когда жизнь в Духе – основа основ жизни христиан. Собственно с Пятидесятницы – сошествия Святого Духа – началась и Церковь, и наша вера.

Каждый христианин принял на себя печать дара Духа Святого не для красоты обряда крещения. Все мы, как один, приняты Духом в Его общение. Всем нам лично послан Дух-Утешитель. Всем нам известно, через Серафима Саровского, что цель христианина – возвращение в общение с Богом, через стяжание этого самого Духа и Бога.

Нам непонятна эта жизнь в Духе. Была она непонятна и Варлааму. Просто не помещалась в его голове.

Религия – такая же живая и развивающаяся отрасль человеческого духа, как и наука, искусство и инженерия. В религии есть свои фундаментальные открытия. В миру фундамент знания заложил Аристотель. В религии – Авраам. В миру первые законы сформулировали древние греки. В религии – иудеи. В миру наука совершила рывок, оторвавшись от натурального исчисления и пространства, через усвоение виртуальной математики: операций с отрицательными и бесконечными величинами, искривленными и множественными пространствами.

То, до чего додумались европейцы, никак не могло уложиться в голове древнего человека. Так просто не работала его голова. Как до импрессионистов публика просто не видела цвет. Древний математик не мог вообразить себе умножение матрицы на вектор, в результате которого слова шифруются, растворяются в числах или снова возрождаются из цифр. Интеграл и сходимости последовательностей для него – нечто на грани воображения. А оператор Даламбера, в котором смешаны характеристики пространства, скорость, волны и время, находится уже за гранью сознания древнего человека.