Как семья китайского профессора хранила русскую культуру и пострадала за это

липовая аллея, фруктовый сад и оранжерея, вечерний чай в беседке, июльская варка варенья. Огромный клан Кишкиных обожал это место, там проходили все Пасхи, именины, крестины, каникулы. За стол редко садилось меньше 20 человек. «Общим паролем нашего детства стало теплое слово “Студенка”», – писала Елизавета Павловна.

В 1993 году они с Инной приехали из Китая и отправились в родные места. От Павелецкого на поезде до Балашова, оттуда на автобусе, а потом на подводе, другого транспорта не было..

– Наверное, все быльем поросло?.

– Мы с мамой тоже так думали, поэтому страшно удивились, когда женщина на подводе, погоняя свою лошаденку, стала приговаривать: «Давай быстрей, Анфиса! Ты знаешь, кого везешь? Ты барских детей везешь!» Думали, издевается… Но потом эта Лариса со всем уважением повела нас по деревне, стучала в каждую калитку и говорила: «Выходите, барышня приехала!» Из одного дома вышла женщина и поцеловала маму в плечо, как было принято когда-то при встрече с господами. Мы были в полном отпаде! Выяснилось, что память о моем деде Павле Семеновиче передается из поколения в поколение. Он и в самом деле был «справедливый помещик», в трудные годы помогал крестьянам хлебом и деньгами.

Когда Инна с Елизаветой Павловной пришли на кладбище навестить родовые могилы, они поздоровались со старухами, которые сидели у входа на лавочке. Узнав, что приехали Кишкины, самая пожилая из них (ей, как выяснилось, был 101 год) проворно наклонилась и по-старинному поднесла к губам руку Елизаветы Павловны. Эта женщина, служившая когда-то горничной у соседского помещика, прекрасно помнила Лизу и ее семью.

Передо мной лежит книга Инны Ли – рассказы о снимках из семейного альбома. Она вышла пока только по-китайски, но многое понятно и без перевода. Вот на черно-белом фото Елизавета Павловна стоит вполоборота, на фоне моря, глядит вдаль. Нарядное платье с цветами, безупречная прическа с низким пучком и очень прямая спина. Это была любимая фотография Ли Лисаня, стояла у него на письменном столе.

Вот недавняя фотография. Елизавета Павловна совсем седая, в аккуратной ночной рубашке с отложным воротничком, полусидит в постели – ходить она уже почти не может. Рядом на столе огромный букет (цветы – слабость Елизаветы Павловны, она их обожала всю жизнь). А вот Иннины дети от ее первого, китайского брака – Дима и Паша, один переводчик-синхронист, другой режиссер и продюсер. И обожаемый маленький правнук Даник – блондин с раскосыми глазами.

– Китайские дети очень удивляются, когда видят Даника, – говорит Инна. – «Ты китаец? – Да. – А почему не похож? – А я смешанной крови!»

Русский язык в семье продолжают хранить. Все потомки Елизаветы Павловны – билингвы. Трудно поверить, что когда-то Инна и Алла, отправленные после тюрьмы в деревенский трудовой лагерь, шептались ночью по-русски, чтобы не забыть язык. Но тогда его знали многие, особенно в «ближнем кругу» Ли Лисаня. А сейчас русский не особо популярен, все переходят на английский, его учат и в школах, и в вузах. В Китае вообще сильна коллективистская культура, если уж что-то делают, то все вместе.

– Вот поэтому китайские туристы ходят толпами и говорят хором? (Я не удержалась от этого вопроса, но Инна вроде не обиделась.)

– Во-первых, чем больше группа, тем тур дешевле, а едут, особенно в Россию, не самые обеспеченные люди среднего и старшего возраста, у которых ностальгия по Советскому Союзу. Они, как правило, не знают иностранных языков и чувствуют себя неуютно в чужой среде. Американец приехал в Пекин, взял велосипед и погнал. Ему никто не нужен, он индивидуалист.

А китайцу неуютно без своих, нет ощущения безопасности. А то, что говорят громко, – особенность поведенческой культуры.

У нас даже памятки раздают туристам, как правильно вести себя за границей. Одна из рекомендаций – говорить потише.

– А что китайцев шокирует в нашей культуре? Мы им иногда тоже кажемся невоспитанными?

– О да, и часто! Особенно когда накладывают себе сразу много на тарелку или когда не проявляют почтения к старшим. В Китае абсолютно невозможно, чтобы тот, кто моложе, первым сел за стол или первым открыл рот. В общественном поведении соблюдается иерархия, а у нас на это не обращают внимания.

Забавно, что Инна все время путает вот это «у нас» и «у вас», «здесь» и «там». Так обычно бывает, когда живешь на два дома. Кем она сама себя чувствует, эта русская дворянка-китаянка? Инна смеется.

– Мы – китороссы. Правда, звучит неплохо?

Подбор материала Ксения Айсина Pravmir.ru