духовника, то постепенно у человека все-таки выработается правильное понимание того, что считать грехом, а что не считать, о чем можно действительно сокрушаться, а на что можно не обращать особого внимания.
Священник Алексий Агапов, настоятель Михаило-Архангельской церкви г. Жуковский Московской обл., преподаватель Высших Богословских курсов при МДА: Во время поста повышаются ставки. Во время поста истончается и тело, и душа. Дети, когда они хотят есть или спать, начинают капризничать. У взрослого человека проявляется нечто подобное. Это может уйти либо в раздражительность, а может, если почитает человек искренне молитвы, превратиться в слезы покаяния, умиления. Пост для того и дан, чтобы легче было каяться, в том числе, видя свои какие-то менее заметные в обычной жизни прегрешения, мысли.
У человека появляется больше возможностей для наблюдения над своими помыслами, для анализа того, какие движения души происходят внутри.
Во время поста нужно быть внимательными к себе. Не обратишь внимания на мелочи, они перестанут быть мелочами. И, в том числе для этого — пореже пользоваться социальными сетями, где так часто можно стать участником горячего диалога. Такие диалоги лучше откладывать на после поста. Во время поста они приобретают еще большую насыщенность, и даже невинный вроде бы спор может принести много обид. Потом сидишь и думаешь — а куда это нас завело? С чего началось-то все? Это и называется искушение. Во время поста искушения особенно сильны.
Можно сказать, что во время поста повышаются ставки. Если ты что-то сумел полезное сделать — для своей души, для ближних, то это — очень хорошо. А если что-то делаешь недолжное, недопустимое, вред от него увеличивается в разы…
Протоиерей Сергий Клинцов, настоятель кафедрального Преображенского собора (город Якутск): Поменьше воды. Мы не готовим людей к специальной постовой исповеди. Мне кажется, все происходит естественно. Если человек начинает по-честному поститься, то он и по-честному смотрит на устроение своей души, и исповедь у него получается настоящая великопостная — это уже не дремотное бормотание своих грехов, а вопль из глубины сердца: «Помилуй меня, Боже!», как вопит осужденный на казнь. Как этого достичь? Совета тут не дашь.
Когда люди приходят исповедоваться в первые разы — имеет смысл грехи записывать.
Я вспоминаю свою первую исповедь. Я долго готовился, читал книжки, выискивал подходящие к себе грехи из списков… А потом подошел, назвал два греха — и все. Язык прилип к гортани, в буквальном смысле. Я молчал минут десять, но это было так страшно, я настолько ощутил себя грешным и ничтожным, что священник, прочувствовав, что в этом молчании и прошло мое покаяние, не стал задавать никаких наводящих вопросов и все-таки прочитал разрешительную молитву.