Дети в храме. Это очень не простое. Даже и не знаю точно, как сказать — явление, дело? Совсем не простое. С одной стороны, они напоминают о том, что если не будешь веровать как дитя, то не сподобишься Царствия Небесного. А с другой, они заставляют задумываться: точно ли они те самые дети, веру которых следует принять за образец?
И опять: с одной стороны, переживаешь, глядя на них, что сам столько лишних дорог истоптал, столько поворотов ненужных сделал, столько времени зря убил, пока наконец до Церкви добрался! А вот если бы, как они, еще с детских лет в храме бывать, молиться здесь, исповедоваться, причащаться! Как же это было бы хорошо. Но и о другой стороне как не сказать? Ведь видишь, как подходят ребята на исповедь — не первый и даже не десятый уже, наверное, раз, и так же не знают, что сказать на ней, как и в самом начале.
Как тяготятся они временем, которое вынуждены проводить в храме. Как скучают во время непонятной и оттого неинтересной для них проповеди. И как пропадают где-то «на стране далече», достигнув совершеннолетия, пропадают вместе со всем своим «опытом церковной жизни», со всем «багажом знаний», полученным в воскресной школе, — чтобы либо вернуться когда-нибудь позже, либо не вернуться уже совсем.
И, конечно, пытаешься понять: какая разница между теми, которые уходят потом, и теми, что остаются и живут в Церкви, которая становится ближе и родней их родного крова, что их отличает? И разница, и отличия по большей части не в детях, а в их родителях. В том, как они воспитывают своих сыновей и дочерей, как «воцерковляют» их, как сами живут — жизнью церковной и вообще.
Есть ошибки, которые носят характер шаблона, которые вроде бы легко исправить. Но, выходит, нужно не отдельное что-то исправлять, а жизнь менять и отношение к ней. И к церковной, и к той, что «вообще».
Мне кажется, очень важно для родителей помнить, что сами они оказались в храме не в какой-то случайно определившийся момент своей жизни. Они в Церкви, потому что наступило время, когда они ощутили в ней нужду, поняли, что без нее никак, и в конечном итоге сами сделали этот важнейший выбор. А дети. Пусть они маленькие, но каждый из них — личность. Да, многое приходится решать, и выбирать за них. Они же еще не все понимают. Но что, если этот выбор как насилие над своей свободой? И если в восприятии ребенка это насилие не только бытового характера, но и религиозного?
Может, лучше не «за них», а вместе с ними — выбирать и решать? Это трудней, но это возможно — если жизнь у папы и мамы с сыном или дочерью общая, одна на всех, если не дробят ее взрослые на куски. Если жизнь общая, то это так естественно — все объяснять, рассказывать,