Воскресная проповедь "О духовной стороне поста".

кради, чти отца и матерь свою, не лжесвидетельствуй, не прилюбый сотвори и ближнего своего люби как самого себя. Вот если все это сделаешь, наследуешь Царствие Небесное.» А юноша говорит: «Господи, а я это все сделал. Многого не сотворил потому что еще не успел серьёзные грехи совершить от юности своей.» А Господь ему отвечает «Раз это сделал, следующее делай: раздай свое имение нищим и иди за мной. Будем вместе ходить проповедовать!» Юноша на такой шаг уже не был готов, потому что был привязан к земному.
            Апостолы, которые стояли рядом начали говорить: «Господи, как же так, кто же спасется? Ведь все люди, в основной массе своей, привязаны к каким-то вещам.» И действительно, представьте, что Господь подошел бы к нам с вами и сказал: «Хочешь спастись? Продавай квартиру свою. Деньги на Ярославском вокзале раздай, и за мной, пешком.» А ну, кто смог бы? Наверное, мы бы сказали: «Господи, мы тебя любим, но от квартиры своей отказываться не собираемся.» На самом деле наша привязанность к вещам очень страшна. Ну ладно бы к жилью. Но бывает привязанность и к каким-то просто непонятным вещам. Привязанность к одежкам, к определенным предметам. Господь говорит, что невозможно человеку спастись самому.  Хотя мы знаем, что есть люди, которые исполнили и наказ, который Господь дал юноше. Тот же Амвросий Оптинский. Он всю жизнь хотел уйти в монашество. Он соблюдал заповеди Божие от юности своей. Но не мог уйти в монастырь пока родители не давали ему благословения. А как получил благословение, сразу имение раздал и в Оптину пустынь подался, постригаться в монахи. Он смог перебороть в себе барьер привязанности к чему-то земному.
         Хотя для монахов дьявол устраивает еще больше искушений, чем для простого смертного. Например дает игумен послушание монаху — заниматься хозяйством, пчелами, свиньями и т. д. И вот монах окунулся во все это с головой. И даже если по началу казалось, что все это не его, но постепенно прикипает к этому душой. Просит плотников, чтобы сделали новые ульи, ищет корма по-сочнее для животных. А через год, его раз и ставят просфоры печь. А он уже прикипел к своему делу. Он уже этим живет. И начинает монах роптать: «Да что же это такое. Я все делал, душу свою вложил, а мне плюнули в душу, сняли с этого места.» Вот так человеческое естество берет верх. Ты же отверг свою жизнь, ты же постригся в монахи. Ты даже имя свое сменил, новую жизнь начал. Жизнь