Блаженная Ксения – премудрая вдова

живем в условиях массовых гонений, чтобы подражать мученикам… Быть может, полностью и не можем, да, но это не значит, что наше ознакомление с житием того или иного «специфичного» святого должно ограничиваться благоговейным ритуальным почитанием. Церковь канонизирует святых не только для того, чтобы мы им молились, но и чтобы свое почитание в первую очередь выражали в разумном подражании. Различные чины святости – всего лишь варианты преобладания тех или иных добродетелей, но ни один из чинов не исключает и прочих добродетелей, которые, в силу особенностей индивидуального поприща, как бы затмеваются сиянием наиболее характерных.

То же самое относится и к подвигу юродства: не каждый призван к тому, чтобы всецело посвятить свою жизнь этому подвигу, но каждый, принявший слово о Кресте – юродивый для мира сего, потому что «слово о кресте для погибающих юродство есть»

Обратите внимание: принявший… Неотрицание еще не означает принятия. Это как с искусством: можно ходить на выставки мирового уровня, а дома на стенку вешать китч. Принять, значит, взять за основу, за руководство к действию. Принять слово о Кресте, значит, сораспяться Христу, взяв свой крест и следуя за Ним изо дня в день путем Его заповедей.

А они не от мира сего. Неслучайно выражение «не от мира сего» в обыденном словоупотреблении равнозначно словам «помешанный», «чокнутый», «придурковатый», в лучшем случае, «наивный». Быть «не от мира сего» (с точки зрения мира) позволительно, в определенной мере, представителям «богемы», а вот быть не от мира сего (безо всяких кавычек) непозволительно (с точки зрения того же мира) никому, за исключением ситуаций, когда от христиан, в силу их призвания быть не от мира сего, требуют непротивления тем, кто считают себя свободными от обязательств по перечню евангельских заповедей со всеми отсюда вытекающими последствиями.

Да, юродивых Христа ради в народе почитали (как, впрочем, почитали нередко и мошенников, спекулировавших на народном благочестии). Однако уточним: тех, кто или уже состоялся в этом подвиге, или чей жизненный выбор выдает, например, специфическая атрибутика вроде вериг. Из их жизнеописаний нам известны, как правило, факты периода их духовной зрелости. А что мы знаем о предшествовавшем периоде, когда с виду они были такими же сумасшедшими, как «юродивые дефицита серотонина ради»?

Юродство во Христе – самый радикальный, самый, если хотите, воинственный подвиг, требующий полного и незамедлительного отречения от важнейшего признака человеческого достоинства – разумности. Не от самой разумности, а именно от признаков ее наличия, что мгновенно низводит человека на дно общественной иерархии, обрекая его на собачье питание (не в современном смысле) крошками