«Биомама шлет фотки: хорошенькие получились». Честные истории суррогатных мам

я аферистка, что они не собираются мне высылать деньги и не собираются каждой кандидатке оплачивать анализы.

Я не думаю, что сурмамы обеспечены, а био бедные. Раз они пошли на все это, они должны понимать, что это большие финансовые вложения. И почему москвичи не ищут девушек из своего города, а предпочитают из какой-нибудь глухой деревни? Может, я неправильно все поняла о суррогатном материнстве, и мне надо глупо соглашаться на все требования био?

Я осталась в трудном положении, поэтому пошла на это. Морально подготавливала себя всю беременность. Когда родила, я просто заплакала. Я понимала, что я людям подарила счастье. Но прошел ровно год, я не могу вычеркнуть из памяти мальчика, которого родила, и молюсь за него… Девочки, кто решается на это, я не осуждаю, но готовьте себя психологически!

Не все легко и просто. Я пила кучу гормональных таблеток для роста эндометрия, для устранения овуляции, а после подсадки таблетки были горстями, а также уколы, так как из-за отсутствия овуляции у меня был низкий прогестерон, что, скорее всего, потом способствовало замиранию беременности на 2-м месяце, а синтетический не усваивался.

Я и «моя» биологическая мать испытали колоссальную психологическую нервотрепку, она похудела на 10 кг, у меня вены на ногах заболели, до сих пор последствия от «Прогеновы». В общем, минусов много.

За эти два месяца, наверно, выпила таблеток больше, чем за всю жизнь. Не стоят 20 тысяч в месяц такой нагрузки на здоровье, и я отказалась от дальнейшего сотрудничества.

Положили на стол. «Начали», – скомандовал анестезиолог. И тут начались проблемы: я их предупреждала, что на спине лежать не могу. Но кесарево не делают иначе… Пришлось всей бригаде наклонять стол, «скатывать» малышей в одну сторону и держать. Тем временем я уже закатила глаза. Очнулась с кислородной маской на лице. Оказалось, все это длилось 20 секунд. А мне показалось – час. Но дальше все пошло очень быстро: детей извлекли минут за пять, с разницей не больше двух минут. Я услышала только их писк. Но успокоительное начало действовать, и я решила дремать. Анестезиолог контролировал мое сознание вопросами.