“Добро пожаловать в каторжный край”.

Библию я увидел на прилавке в продовольственном магазине. Она была с параллельным переводом с церковнославянского на русский.

Дома у меня была еще тетрадка. Записывал под диктовку в нее молитвы, которые бабушка помнила: Символ веры, Богородица, 90-й псалом. Так как бабушка сама восприняла в свое время тексты на слух, некоторые слова вызывали у нас обоих сложности. “Вочеловечшагося” или “…чшася” я все никак не мог разобраться.

К пониманию церковнославянского языка и богослужения начал приходить годам к пятнадцати. Сначала пробовал читать на клиросе, разобрался, что такое Минея, Октоих. Я даже приносил богослужебные книги домой. Мы были в тёплых отношениях с регентом. Она позволяла уносить и изучать их дома. С бабушкой и мамой, которая тоже начала ходить в храм, мы устраивали домашние богослужения. Пели не только Отче наш и Богородицу, мы руководствовались богослужебным уставом. А еще та самая регент подарила мне мой собственный первый молитвослов.

— Родителей не пугала ваша религиозность? Не крутили у виска, мол, подросток с ума сошёл, Символ веры в тетрадку записывает?

— Может быть между собой обсуждали, но напрямую не говорили. Если для кого-то религиозность подростка и могла быть красной тряпкой, раздражать, настораживать, то скорее людей на военной службе или тех, кто целеустремленно делал карьеру в те годы. Моя мама закончила химико-технологический факультет и работала по специальности. Отец был слесарем на заводе. Так что защищать перед родителями мою религиозность не пришлось.

Мама всегда предоставляла свободу. А я всегда хорошо учился, поэтому придраться ко мне было практически нельзя. Двунадесятые праздники часто попадают на будничные дни. Мне всегда хотелось пойти в эти дни в храм, но это означало прогулять школу. К прогулам строго относился отец. Считал, что я должен закончить школу, получить профессию и только после этого выбрать свою дорогу. Со временем он смирился, в том числе с пропусками. Сам начал ходить в храм. Когда я смотрю на отца, думаю, что не могу похвастаться таким постоянством и твердостью, с какой он преуспевал в духовной жизни. Он возрастает, а я этому радуюсь.

—Еще в 12 лет я решил стать священником, а в 14 меня начала привлекать медицина. Подумал поступить в Рязанский медицинский институт, в котором училась родная сестра. Но, наблюдая за ней, я был потрясен насколько сложно там учиться. В девятом классе у нас были переводные экзамены. 10-ый и 11-ые классы в нашей школе стали профильными. Нужно было выбирать между