Доброе слово

Пост есть учительница умеренности, мать добродетели, воспитательница чад Божиих, руководительница беспорядочных, спокойствие душ, опора жизни, мир прочный и невозмутимый; ее строгость и важность умиряет страсти, угашает гнев и ярость, охлаждает и утишает всякие волнения, возникающие от многоядения.

св. Астерий Амасийский

Как помочь родителям с деменцией

визиты к родственникам) и обеспечивать эти возможности регулярно.

Самая главная обязанность сиделки, пока мама на своих ногах: разговаривать с мамой.

У нас была чудесная Ира, которая смотрела с мамой фильмы и обсуждала политические новости, что бы это ни значило.

Но главным человеком в эти годы была Людочка из Запорожья. За время ее присутствия в доме мама даже частично восстановила память и большими периодами была спокойна: Людочка вступила с ней в настоящие взаимоотношения. Она ею восхищалась, она на нее обижалась, выясняла с ней отношения, ссорилась и мирилась, в маминых жалобах на кого-то страстно принимала ее сторону или обстоятельно объясняла, почему она с мамой не согласна.

Людочка выплатила кредит за сына и уехала, это была настоящая беда. Она звонила нам не реже раза в неделю, и когда мама слегла и начала умирать, Людочка приехала из Запорожья и провела с нами все три месяца.

6. Что можно сделать, пока болезнь еще не вступила в свои права, но вы видите, что она подступает.

Помимо поиска правильного врача, подбора терапии (обязательно исключить корвалол и феназепам), сделать КТ и исключить бессимптомные множественные микроинсульты (наш случай)


Но главное: максимально «загружать реальностью», насколько возможно и упорно.

Не потворствовать бездействию. Просить помыть посуду, почистить картошку, погладить белье, что угодно. Не обижаться. Вовлекать в свои проблемы, рассказывать, просить сочувствия и совета.

Общаться тактильно – объятия, прикосновения, массаж любой, как получится. Пока возможно, настаивать на чтении и просмотре фильмов. Пока возможно, брать билеты в театр, в филармонию, в кино – продираться через отговорки, настаивать на своем.

И (теперь совсем главное), что нужно помнить всегда: даже если мама не помнит, кто она и кто ты, не помнит, в каком городе она живет и какой век на дворе, не заблуждайтесь: она если не понимает все, то все чувствует – и гораздо более обостренно, нежели здоровый человек.

И более всего чувствует свою болезнь, ПОНИМАЕТ, что не понимает, ПОНИМАЕТ, что не помнит. Это вообще самое мучительное.

Я не уверена, что болезнь развивалась бы по-другому, если бы я все это знала 20 с лишним лет назад. Но меня грызет вина, что она не причинила бы маме столько страданий, если бы мне не говорили, что «это не болезнь, а характер».

Потому что по-настоящему осознанно и правильно я действовала только последние пять лет, спасибо Леониду Яковлевичу, царствие ему небесное и вечная память.

UPD. Дописываю важное. Однажды к нам в гости приехал мой друг Рустам Хамдамов. Он знал маму с начала девяностых, когда долгое время прожил в нашем доме. Удивить его чем-то было трудно.

Он поболтал с мамой, прошелестел «а что такого, сумасшедшие все, а твоя мама на фоне кинематографистов самая здоровая», но строго попенял мне за то, что мама была днем в халате поверх ночной рубашки. «Она же красавицей была. И сейчас еще красавица. Из шкафа красивые кофточки достань, бусы достань, колечки, девочку какую-то вызывай на маникюр… Увидишь, она себя вспомнит, будет лучше».

Подбор материала Ксения Айсина Pravmir.ru