Воскресная проповедь настоятеля "О злых виноградарях".

то время в воскресенье кто-то не пошел в храм. Это могли быть только бомжи или разбойники, которые не могли появиться в городе, боясь расправы. Бандитов так и называли, нехрести. Все остальное русское государство было в храме. Но потихоньку из-за этого термина "Русь святая" люди начали себя возвышать. Сам грешит человек, но считает себя святым, поскольку живет на Руси святой. И начался внешний рассвет Руси. Строились великолепные храмы, кремль, Троице-Сергиева лавра. Мы переплюнули весь мир во внешнем благообразии и великолепии церковного устроения. Ни в одной стране мира нет таких красивых храмов как в России. В Греции, откуда мы взяли православие, все храмы однотипные, серенькие, простенькие. У нас люди мыслили по-другому. В итоге, мы докатились до 19 века, когда вместо того, чтобы ценить то, чего достигли, начали гордиться. И за внешним благообразием, начала расти внутренняя пустота. Начали нигилисты рассуждать: "А может Бога и нет?" Появились священники, которые совершая службу говорили: "ну я пошел на работу". Сантехник может на работу пойти или электрик. А священник не может пойти на работу. Он сейчас будет молить Господа о всех тех, кто стоит за его спиной. Это служение, служение Богу. А появилось уже такое мнение: "священник то-то должен сделать, хор должен "отпеть"". Какая там служба, главное красиво спеть. А то, что в душе нет Бога, это не важно. Можно и другого обидеть ради пения. Можно даже двинуть ему в лицо, чтобы лучше пел. И люди ходили в храм, потому что все ходили. А вера начала потихоньку умирать. В результате, когда появилась горстка людей, провозгласившая: "Вся власть народу! Давайте всех раскулачим", народ поднялся на кровопролитие. Народ отбросил свою маску и показал свое истинное лицо. И это вместо того, чтобы воспротивиться кровопролитию и осудить злодеев. И в 17-ом году произошло то, что произошло. Говоря словами притчи: "Делатели захватили виноградник полностью".
     Надо сказать одну вещь. Мы, братья и сестры, никогда не должны гордиться какими-то виртуальными терминами. "Русь святая" была, а сейчас её нет. Сейчас Русь безбожная. В поселке 10 000 населения, а в храме 50 человек. Это безбожный мир. И Господь виноградник в данный момент дает нам, но может и забрать. Так же, как забрал у израильтян. Точно так же, как забрал у Византии. И у нас может забрать, другим передать. Передаст тем, кто достоин. А тех, кто не ценит данное им, тех накажет. Мы знаем, что не бывает такого времени, когда все складывается идеально. Всегда человек сталкивается с какими-то проблемами. И государство тоже. Оно не может жить идеально много лет. Рано или поздно наступают проблемные года. То ли изнутри государство рвется, то ли снаружи. И вот, братья и сестры, нужно всегда помнить, что "Русь святая" зависит от нашего духовного состояния сегодня. Именно от нас зависит как мы обрабатываем виноградник Божий. То ли мы молимся Господу, то ли мы трудимся, то ли жизнь наша постоянно сравнивается с волей Божией: "Всякое дыхание, да хвалит Господа!" Или наоборот, наше дыхание посвящено постоянно самому себе. И вот тогда, когда это достигает апогея, когда человек живет только потребительски, только для себя, тогда приходит время расплаты. Почему в храм человек не пошел, потому что ему спать хочется. Почему не поститься человек, да потому, что ему есть хочется. Ему есть хочется больше, чем молитву перед едой прочитать. При этом человек теряет самое главное, теряет Бога в душе своей.
    Когда наступает время поста, церковь бьет в духовные колокола: "Вот вам 2 недели, давайте возьмемся, давайте встряхнемся, давайте пойдем в храм, давайте по постимся, отбросим эту еду, зато перед едой начнем наконец молиться и после еды, благодарить Бога. Давайте создадим духовный подем в нашей душе!" А многие делают наоборот. Говорят: "лето заканчивается, надо последние яблочки собрать и съесть".
      Дай Бог, братья и сестры, чтобы не наступил с нами такой же крах, как с работниками виноградника, чтобы в наших душах, все-таки был Господь, и все наши поступки были направляемы волей Божией! Аминь.